"cat in the box " - автор - Blaidd

[R-o-a-d]

Дякі автору величезне за те, що дозволила опублікувати її роботу тут!)))) Я прост обожнюю цей фф!)))

Ссилочка на фікбуці:
ficbook.net/readfic/2408575

Беты (редакторы): hailee

Фэндом: Bangtan Boys (BTS), SM Rookies, SR16B (кроссовер)
Основные персонажи: Ким Тэхён (Ви), Ли Тэён

Пэйринг или персонажи: taehyun/taeyong

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), AU
Предупреждения: OOC, Underage
Размер: Миди, 37 страниц
Кол-во частей: 4
Статус: закончен

Посвящение:
- я тут подумала...
- звучит безумно. согласна. но безумно горячо (с)

one

to emtec.


Тэхён напрягается, крепче сжимая в руках табельное оружие и неспешно, с долей наслаждения следуя за тёмной фигурой подозреваемого. Внутренности бурлят восторгом, привычным, но не приевшимся трепетом. Будто Тэхён через пару мгновений вовсе не повяжет опасного наркобарона, а получит давно желанную игрушку на Рождество.

Тэхён любит свою работу. Парень не скрывает, что ловит неподдельный кайф от погонь, перестрелок, проработок доказательств и бесед с пытающимися увильнуть свидетелями. Он работает в полиции не первый год и успевает «подсесть» на эту адреналиновую иглу, привыкает к угрозам быть расчленённым в ближайшей подворотне и даже слабым попыткам свершить обещанное.

Ким Тэхён по определению ничего не боится, офицер полиции умеет только быть обеспокоенным успехом очередной хитро спланированной операции. Ким Тэхён по определению немножко сумасшедший. Чонгук, его напарник, называет его «конченным вконец», на что парень смеётся и похлопывает друга по плечу, мол, и сам знаю. А после ухмыляется и как бойцовская собака вцепляется в горло очередному рецидивисту, особо опасному маньяку или наркоторговцу, потому что иначе не может. Другого он не знает и не хочет узнавать. Новая доза адреналина кружит голову, как и фигура на мушке, в любой момент готовая превратиться в бесформенную груду мяса, впрочем, как и он сам, если что-то пойдёт не так.

Тэхён кивает Чонгуку, притаившемуся за соседним выступом на какой-то грязной и пропахшей выхлопными газами автомагистрали крыше, чтобы напарник и его люди перегруппировались и прикрыли его со спины, пока Тэхён будет наступать. Но стоит офицеру повернуть голову, как вместо знакомых хитрых глаз он замечает приставленное к виску дуло пистолета:

— А вас мы не ждали, — скалится какой-то амбал, по внешнему виду явная шестёрка, не больше. Толстый и туповатый, но наверняка ужасно исполнительный. На широком лбу считывается приказ «никаких свидетелей», и Тэхён быстро оглядывается, просчитывая пути к отступлению.

Фигура, за которой полицейский так внимательно наблюдал, останавливается, обращаясь к одному из застывших охранников, а тот тем временем идиотски улыбается, вещая о том, что очередная псина, за километр разящая копом, снова желает поплавать в канаве. На то, чтобы нейтрализовать зазнавшегося жирдяя, уходит от силы секунды четыре, и Тэхён считает это непозволительным промедлением. Просто шестёрка тяжёлая, и подсечь такую тушу штука не из простых. Ким бросается вперёд, считая, что терять ему кроме своей жизни нечего, а последней он не то чтобы не дорожит, но временно отключает функцию здравого смысла. Приближённые «фигуры» не теряются и открывают огонь, однако вереница выпущенных пуль врезается в бетонное ограждение, за которое успевает забежать Тэхён. Офицер считает до десяти — по статистике, именно за такое время заканчивается обойма — и открыто (читать: круто) надвигается на подозреваемого.

— Да вы отчаянный парень, — смеётся «фигура» противным, прокуренным не за один год голосом, давая приспешникам отбой. Да что им сделает один несчастный полицейский?

— Мне часто такое говорят, — ухмыляется Тэхён, параллельно решая проблему отсутствующих патронов. Да если бы они и были, всё равно никакого права пристрелить эту грязную скотину у него нет. У Тэхёна чёткий приказ взять живым и желательно с прямыми уликами. Он сам думает, что банальная пуля в лоб слишком мелко для десятков изломанных наркотиками детских жизней, и кивает самому себе, поднимая тяжёлый взгляд из-под тёмной нависающей чёлки.

Ночка обещает быть горячей.

— Вы тоже не промах, — отвешивает ответный комплимент полицейский, — посмели продавать дурь детям в моём районе.

— Вы, наверное, считаете меня ужасной и аморальной личностью, — «фигура» улыбается глазами, и Тэхён жалеет, что в маленьких заплывших глазках нет даже намёка на страх. Такие твари должны бояться, просто обязаны. – Но я дарю людям счастье. Несу немного радости в их тёмный, непроглядный мир. Они просто увязли в трясине дней, а я помогаю расслабиться, снять стресс.

— Вы убиваете детей, — сквозь зубы цедит Тэхён, и его ухмылка становится звериным оскалом. Пальцы до побеления костяшек сжимают бесполезный пистолет, а указательный машинально ложится на курок.

— Упаси Господи, — смеётся «фигура». – Никого я не убиваю. Жить или умереть – это целиком и полностью их выбор. Вы видели, чтобы я своими руками толкал кого-то с крыши или надевал петлю?

Тэхён молчит. В основном не потому, что сказать нечего. Просто давно хочется перевести конфликт в область физического насилия и содрать с лица эту надменную ухмылку вместе с кожей. Боковым зрением офицер ловит небольшое мельтешение и понимает – Чонгук готовится к атаке.

Тэхён смеётся. Заливисто, едва ли не сумасшедше хохочет, привлекая всеобщее внимание и вызывая недоумение. На него смотрят, как на конченого придурка, а может, очередного «торчка», таким изысканным способом решившего вымолить дозу на ближайшие два месяца, но пока что ситуация в целом работает на Кима. Все эти напыщенные твари смотрят только на него и не замечают, что оставшиеся в засаде полицейские совсем близко.

— Ах ты, тварь, — кричит Тэхён и бросается на «фигуру» с голыми руками.

Обескураженные охранники явно тупят, реагируя чуть позже необходимого, и пропускают момент, когда пальцы Тэхёна сжимают толстую шею босса. Трепыхающееся падло под ним бьёт наотмашь и попадает под дых, заставляя перехватить дыхание, но Ким отчаянно держится, сжимая сильнее. Пока охранники пытаются разобраться с материализующейся группой захвата, особо преданная скотина пускает Тэхёну пулю в район левой лопатки, надеясь попасть в сердце, но промахивается.

Тэхён слабеет и расцепляет хватку, с безнадёгой наблюдая, как «фигура» со своим подданным бежит в сторону аварийной лестницы, но дышит. Поверхностно и хрипло из-за пронизывающей острой боли и нестерпимого жжения, но дышит.

Когда Чонгук подбегает к напарнику, растерянно осматривая открытую рану, Тэхёну хочется кричать, чтобы догнал ту разжиревшую крысу, но не успевает. Кровь покидает его организм слишком быстро, и сознание переключается в режим ожидания.

~*~

Тэхён любит свою работу, а ещё он очень рассержен, поэтому, несмотря на все увещевания врачей продлить больничный и немного поваляться на диване, закидываясь анальгетиками и попивая соки, выходит на работу. Под лопаткой ощутимо тянет и отдаётся туповатой болью в груди, но Ким всячески игнорирует неприятные ощущения. Он зол.

Парень считает несправедливым то, что из-за какой-то царапины его отстраняют от важного задания и ссылают в участок перебирать бумаги. Тэхён в жизни не занимался такими мелочами, как регулировка движения и разбор протоколов о неправильной парковке, поскольку считает себя выше этого. Его способности позволяют бегать по Сеулу с пистолетом наперевес. Его способности достойны выслеживания умных и хитрых противников, что, словно раковая опухоль, расползлись по всей столице и наверняка сейчас попивают шампанское в кабаре, узнав об отстранении Ким Тэхёна.

Офицер не считает себя легендой – так говорят другие. Ему ни к чему слава – парень гонится исключительно за адреналином, подстрекаемый врождённым гипертрофированным чувством справедливости. Ким Тэхён немножко псих, но это едва ли можно записать в список его недостатков при такой-то работе.

— Какого хрена? – Тэхён ударяет по столу, источая вокруг себя ощутимые волны негодования. Офицеры помладше немедленно скрываются с глаз, опасаясь выброса агрессии, порой немотивированной и неконтролируемой, но Чонгук остаётся на месте, поднимая руки в примирительном жесте.

- Спокойно, Ви, ты слишком близко принимаешь к сердцу сложившуюся ситуацию.

— В пяти сантиметрах от него уже принял, — дерзит Ким. Не то чтобы он хотел обидеть этого «малого засранца», как называет напарника с самого первого дня знакомства. Просто эмоции крайне сложно поддаются контролю во время подобных вспышек гнева. В схватке с преступником это преимущество, но не при общении с нормальными людьми.

— Именно! – Чонгук клацает пальцами прямо перед его носом, и этот жест безумно раздражает. – Если бы пуля прошла на пять сантиметров выше – не бывать тебе в живых. И ты точно не смог бы продолжить работу над делом. И так, и так – результат остался бы прежним. Только ещё один хладный труп лежал бы в морге. Всё ещё хочешь там оказаться из-за того, что рана откроется?

Тэхён понимает, что доводы друга весьма разумны, но смириться с ролью канцелярской крысы всё равно не может. Для него несколько недель в отстранении от отдела «по особо опасным» сродни маленькой смерти. И, кто знает, что лучше – морг или «это»? Ким обводит скучающим взглядом приёмное отделение, кишащее пьяными невменяемыми дамочками, уличными карманниками и проститутками, устало потирая веки.

— За что мне всё это? – шепчет он. Чонгук похлопывает его по плечу, сгребая бумаги со стола (ранее Тэхён их откровенно пиздит, намереваясь продолжить расследование в одиночку):

— Может, это намёк Вселенной, что нужно остановиться и переосмыслить ценности? – Голос напарника серьёзный, но вот во взгляде читается нескрываемый подъёб. Если бы Тэхён не любил младшего так сильно, обязательно съездил по наглой морде пару раз. Заодно бы и стресс снял. Но Тэхён Чонгука уважает, поэтому отмахивается и просит свалить побыстрее. Его первая смена подходит к концу, и он собирается забыться слегка иным способом. – Удачи, — бросает младший напоследок и прощается ещё с парочкой общих знакомых из «приёмника».

Тэхён же сметает со стола всё лишнее, предпочитая оставлять рабочее место девственно чистым, и направляется к дежурному, чтобы сдать смену.

— Ещё пятнадцать минут, — ворчит тот, указывая на круглые настенные часы. Такие же скучные, как и всё вокруг.

— А если мне нужно забрать вещи из химчистки? – давит Ким. Он вообще не привык подчиняться каким-либо графикам и расписаниям, тем более с подобной дотошностью. В родном отделе он мог сидеть несколько суток подряд или неделями не появляться, аргументируя это работой под прикрытием.

— Твои проблемы. Смены ещё пятнадцать минут, а у нас хулиган малолетний, — дежурный кивает в угол, где разворачивается едва ли не греческая трагедия.

Мужчина лет сорока держит за ухо подростка, при этом громко причитая о том, какой он бессовестный и безответственный. А ещё то, что ему самое место в одной камере с маньяками и ворами, ведь ничего толкового из него явно не получится. Паренёк же, что удивительно, сохраняет спокойствие несмотря на периодические толчки и болезненные подзатыльники от мужичка. Только немного морщится, потому что тот тянет за ухо по-настоящему больно.

— Разберись, — ядовито говорит дежурный, но Тэхён замирает с выражением «серьёзно?» на лице.

— Думаю, у коллег гораздо больше опыта в подобном деле, — начинает увиливать Ким. По большому счёту, раз уж на то пошло, он может потратить оставшиеся пятнадцать минут смены на заговаривание зубов этому напыщенному придурку, но при виде его самодовольной рожи кулаки начинают чесаться самопроизвольно, а глаз немного подёргивается, что чревато нервным срывом.

— Конечно, — хмыкает тот, — мы же не ровня «таким, как вы».

Тэхёну хочется объяснить дежурному, какие «они» и каков «он», но сдерживается. Его здесь никто не любит, и в каком-то смысле это даже понятно. Только за драку ему пропишут выговор в личное дело и уж точно отправят на больничный, а то и к психологу, что крайне нежелательно длительным отлучением от важных дел. Вот этого Ким уж точно ни в коем случае не может допустить. Никогда.

Поэтому безвольно плетётся к стойке, напротив которой устраивает едва ли не суд Линча незнакомый дяденька. Тэхён глубоко выдыхает, твердо уверенный в том, что придётся задержаться гораздо дольше, чем на пятнадцать минут, и попойка в гордом одиночестве если не отменяется, то значительно оттягивается. Как и изучение фотографий последних улик (Тэхён не дурак и успел заснять на мобильник спионеренную документацию).

— Я вас слушаю, — безжизненным тоном вещает офицер и открывает чистый бланк протокола.

— Эта скотина разгромила витрину в моём магазине, — мужчина всё ещё взбудоражен и явно на эмоциях. Толкает подростка в сторону ближайших стульев, а последний от неожиданности заваливается, сдирая бок.

Тэхён просит успокоиться и присесть. Это полицейский участок, и один малолетний хулиган не сбежит. Тем более, что недопустимо наносить увечья ребёнку.

— Разве это ребёнок? – спорит мужчина. – Это наказание божие! Неконтролируемый, дерзкий, ни грамма уважения к старшим и чужому труду!

— Откуда такие сведения? – хмурится Тэхён. Его откровенно раздражает повышенный тон пострадавшего. Да и голова начинает болеть от потока несусветной брани, что летит в сторону молчаливого молодого человека, коею перемежает свою речь мужчина.

— Стыдно в этом признаваться, — вздыхает потерпевший, — но это мой родной сын. Хотя я более чем уверен, что его подменили! Не может мой сын быть настолько безалаберным! – Мужчина поворачивает голову в сторону входа, Тэхён следует за ним и замечает маленькую фигуру женщины. Ким предполагает, что это мать, которая просто не решилась наблюдать за тем, как собственный отец отводит сына в полицию.

Ким закрывает протокол и смотрит в глаза сидящего напротив человека пронзительно, даже немного измученно.

— Может, вы всё-таки решите свои семейные проблемы самостоятельно? И мы не будем впутывать в это дело полицию?

— Нет! – твёрдо заявляет тот, подкрепляя непреклонность намерений звучным ударом кулака о стол.

Подросток вздрагивает от громкого звука, а вот Тэхён лишь устало потирает виски.

— Сами подумайте, — старается переубедить он, но он вообще не мастер красноречия по жизни. Выходит несуразно и кривовато, тем не менее он всё-таки пытается, попутно изучая подростка взглядом.

Довольно высокий, можно сказать, миловидный. С правильными чертами лица и плотно сомкнутыми искусанными губами. Позже Тэхён понимает, что тот лишь пытается скрыть ссадину в уголке рта. На парне разодранные по последней моде скини и широкая худи, под которой, Тэхён на что угодно поспорить готов, скрывается худощавое тело.

— Зачем ему проблемы в столь юном возрасте? Я уверен, что поступил он по-детски и глупо, однако, пометку в личном деле потом не смоешь ничем, — пытается втолковать Тэхён.

— Нет! Ему не доходит в его дурную башку, — мужчина вытягивает руку и кулаком постукивает по голове сына, заставляя того ссутулиться, — может, хоть так поймёт, что правильно, а что нет!

Полицейский выдыхает, вновь открывая протокол, и внимательно выслушивает суть произошедшего. Правда, только со слов отца, потому что мальчик на вопросы – прямые и косвенные – предпочитает отделываться тяжёлым взглядом исподлобья и лишь кивает в нужных местах. Со слов владельца магазина, по совместительству пострадавшего, его сын с бухты-барахты, потому что (цитата) «неконтролируемый уёбок» решил расфигачить дорогущую витрину стулом и даже не попытался скрыться с места преступления.

Тэхён кивает, получает нужную подпись в протоколе и предлагает забрать ребёнка домой, на что мужчина отмахивается:

— А разве за это не предусмотрено наказания?

— Мы, конечно, можем посадить вашего отпрыска на пятнадцать суток, но вряд ли вам это понравится. Поскольку он ещё несовершеннолетний, то максимум, что ему грозит – месяц исправительных работ в качестве компенсации и замечание в личное дело, — удивлённо поясняет офицер. Он наблюдает за тем, как заинтересованное выражение на лице мужчины сменяется едва ли не восторженным, и тот, толком не давая ему закончить речь, кивает:

— Я согласен. Забирайте.

Ким давится воздухом. Ему впервые доводится наблюдать за подобной картиной, да и обеспокоенная женщина на пороге участка, периодически заглядывающая сквозь стеклянные двери, откровенно смущает. Мать переживает, а вот отец, видимо, настроен наказать за проступок по всей строгости. Тэхён ещё раз пытается отговорить господина Ли от опрометчивых поступков, но тот уже поднимается с места. Мол, если я не нужен, то пойду спать в свою уютную постель, пока мой сын будет делить одну лавку с бомжами.

Офицер провожает его взглядом, пока мужчина не скрывается в темноте улиц, буквально оттаскивая ожидающую женщину под локоть, а потом обращает внимание на парнишку.

— Ли Тэён? – уточняет полицейский. Разговор нужно с чего-то начинать, но Тэхён не особо знает, с чего именно. Он никогда не общался ни с трудными подростками, ни с какими-либо в принципе. Поэтому ему немного страшно и неловко. Это вам не лампой в глаза светить и не рёбра пересчитывать.

Мальчик кивает, окидывая сидящего перед ним мужчину тяжёлым внимательным взглядом. Колючим, но заинтересованным. Угольно чёрные пряди то и дело спадают на глаза, придавая образу злости и агрессивности, но в действительности, подозревает Тэхён, мальчишка шестнадцати лет, находящийся в полицейском участке, должен чувствовать себя как минимум растерянным.

— Ну и зачем ты так отца разозлил? – искренне интересуется Ким.

— А почему ты не носишь форму, как все остальные? – немедленно парирует парнишка, выпрямляясь на стуле, но не до конца. Он раскидывает ноги в стороны, только сцепленные в замок ладони остаются безвольно висеть в районе паха.

— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? – Тэхёну кажется, что в этом деле не всё так просто. Да и сопереживание просыпается в какой-то невыгодный для этого момент, совершенно к чужому и не желающему подобных эмоций в свою сторону человеку.

— Ты только что сделал так же, — ухмыляется Тэён. И Киму кажется эта ухмылка противоестественной и наигранной, как и весь образ надменно крутого и развитого не по годам парня. Хотя, что-то в этом есть. Неуловимое очарование, заставляющее офицера рассмеяться.

— Не помню, чтобы мы с тобой переходили на ты…

—... мелкий засранец? – заканчивает за него предложение парень. – Ожидаемо и предсказуемо, — Тэён начинает тараторить с такой скоростью, что Ким едва успевает выхватывать дерзость в свой адрес и адекватно на неё реагировать, будто кто-то свыше сорвал невидимую пломбу, и теперь Ли нужно выговориться. – Ты хоть представляешь, сколько раз в жизни меня называли мелким засранцем? Это «прозвище» я получил лет в пять, а то и раньше. С тех пор нашлись эпитеты гораздо более красочные. Ты очень банален, офицер, — Тэён прищуривается и читает табличку, — Ким Тэхён.

Полицейский понимает, что надавать подзатыльников несовершеннолетнему правонарушителю на глазах у всех неправильно, да и не этично совсем, потому сдерживает гнев, собрав волю в кулак.

— Судя по всему, было за что, — хмыкает Тэхён, и первое, благое впечатление о мальчишке развеивается.

Он явно переработал по вине этого невоспитанного хама, от голоса невменяемого папочки давно болит голова, да ещё и рана на лопатке так не вовремя напоминает о себе. Причин для радости мало, а желания разбираться со всем этим дерьмом и нырять глубже ещё меньше, поэтому Тэхён оперативно заканчивает протокол и отправляет сводку дежурному.

— Отведи его в обезьянник и можешь быть свободен, — с неизменной ухмылкой глаголет тот, и Ким больше не уверен, что сегодня приёмное отделение не лишится одного из сотрудников. Кто-то из них двоих точно сдохнет.

Однако разум Кима проявляет чудеса выдержки, всё-таки заставляя того заткнуться и отвести несчастного подростка в компанию двух бомжей, пьянчуги из караоке и карманника из метро.

— Посиди здесь ночку, — назидательно говорит Ким, подталкивая Тэёна переступить порог маленькой комнаты-клетки. Она находится прямо здесь, стало быть, светло и шумно – никаких шансов поспать. А ещё изнутри доносится весьма нелицеприятный аромат, сводящий желудок рвотными спазмами. – Завтра, может, поймёшь, как следует обращаться с родителями. Позвонишь папочке, того и гляди, примчится и заберёт.

— Никто меня забирать не станет, — весьма флегматично подмечает Тэён. – А ты так и не ответил, где твоя форма?

— Я здесь случайно, — Тэхён закрывает дверь камеры и направляется на выход.

~*~

Тэхён прекрасно знает все грани конфликта «отцы и дети», равно как и то, что избежать его не удаётся никому, а само противостояние старо, как мир. Было всегда и никогда не закончится. И малышом-Тэёном дело не закончится. В любом случае отец обязательно придёт за ним с утра, надеясь, что юному созданию наконец «дошло», а сыночек бросится на шею со слезами-соплями-и-прочими-нежностями, прося прощения. Ким такое на своём веку встречал не раз, правда, в гораздо более критических ситуациях, однако, какое-то представление всё же имеет.

Более того, Тэхён почти уверен, что ко времени своего прибытия на службу он и в глаза не увидит дерзкого школьника, сверкающего ненавистью на всех и каждого. Но, ошибается. Тэён сидит в позе лотоса, упираясь головой о железные прутья решётки и пытаясь хоть немного поспать.

— Эй, — будит его Тэхён не самым приятным способом – постукивая о пресловутые железки. – Ты почему ещё здесь?

Тэён медленно поднимает голову, щурясь:

— А сам не понимаешь? – хмурится тот. – Сам меня здесь вчера запер.

— А разве за тобой не пришли? – Ким говорит очевидную глупость, но что-то внутри беззастенчиво ёкает. С утра Тэён больше не выглядит агрессивным или хамоватым, пусть и ведёт себя так, скорее помятым, несчастным и совершенно беззащитным.

— Не догоняешь? – разводит руками подросток.

Ким хмыкает и уходит. Собственно говоря, дел у него и без всяких проблемных детей по горло. Штрафы о неправильной парковке, например. Но что-то неосязаемое всё же постоянно подначивает мужчину, заставляя мысленно возвращаться к вечерней ситуации. Тэхён сыщик со стажем, он знает, что правило «причина-следствие» работает всегда, даже если котёнка в микроволновку засунуть. А если уж дело зашло о детях… Не всё так чисто и гладко, как представляется на первый взгляд. Да и сам Тэён просто-напросто увиливает и защищается, тщательно что-то скрывая.

Долг полицейского (первое и самое правдоподобное оправдание, подкинутое мозгом) побуждает Кима попытаться наладить контакт с ребёнком и всё же узнать, как обстоят дела на самом деле.

— Есть хочешь? – спрашивает Тэхён, возвращаясь к обезьяннику и заставая школьника всё в той же позе.

— А тебе какое дело? – дерзит парень.

— Собственно говоря, никакого, — вскидывает подбородок Тэхён. – Хотел проявить чудеса вежливости и выдержки в общении с таким…

—... подонком? – вновь предполагает Тэён, и Киму удаётся уловить мелькнувшую в глазах грусть.

— …сложным молодым человеком, — поправляет того офицер и открывает камеру. – Выходи. У меня в столе быстрорастворимая лапша завалялась. Не шедевры итальянской кухни, но ты ведь голоден?

Тэён с удивлением смотрит на открывшийся перед ним проход и сначала не рискует сделать шаг. Но Тэхён не спешит, правда, и не машет помпонами, зазывая пересечь финишную линию. Лишь снисходительно смотрит, как подросток выпрямляется, прыгая на онемевших от долгого пребывания в одной позе конечностях, и всё-таки выходит на свободу.

— Я не сбегу, — тихо бурчит Тэён себе под нос, будто бы и не хочет совсем быть услышанным.

— Я знаю, — хмыкает Ким. — И сколько же ругательств в свою сторону ты знаешь? – интересуется он, старательно делая вид, что занимается важными бумагами. На деле же, перекладывая их из одной стопки в другую и сортируя комиксы, тщательно замаскированные под журналы с отчётностью.

— Много, — отвечает подросток, шумно втягивая в себя, по правде говоря, почти безвкусную лапшу. Она совсем размокла, пока Тэён решался попробовать. – Вкусно.

— Не трынди, — ухмыляется полицейский. – Ты мне больше нравишься, когда не врёшь.

— Я тебе нравлюсь? – округляет глаза школьник. – Не волнуйся, это быстро пройдёт.

— Может, всё-таки расскажешь, что на самом деле было? А то как-то нечестно получается. Отца твоего я выслушал, а твою точку зрения нет?

— Какая разница? – безразлично мотает головой Тэён. – Взрослый всегда прав, разве не так? Это же ваша философия повиновения. Не подчиняешься – моральный урод. Подходишь под стандарты – умница?

— Что за глупости? – хмыкает Тэхён.

— И всё-таки где твоя форма? – Мальчик показательно кивает на чёрные джинсы и расстёгнутую рубашку, под которой кроется тёмная футболка с принтом «вырви-глаз». – Стильненько.

— Не ёрничай. Форма в химчистке, да и не нужна она мне. Я здесь ненадолго.

— Обычно так заключённые говорят, когда первый раз в камеру заходят. «Я здесь ненадолго. Я скоро выйду», — дразнится подросток.

— А тебе-то откуда знать? – удивляется Ким.

— Знаю, и всё. Какая разница. Спасибо, — Тэён отставляет одноразовый стаканчик в сторону.

~*~

Теория Тэхёна о семейном взаимопонимании и взаимовыручке окончательно ломается ближе к вечеру, когда смена подходит к концу, а Тэён всё ещё сидит в обезьяннике, волчонком посматривая на происходящее вокруг. Ким с тоской смотрит на ссутулившегося мальчика, которому наверняка холодно и голодно, а после, мысленно ругая себя последними словами, направляется к дежурному.

К счастью, сегодня на смене менее самовлюблённая тварь, явно наслышанная о том, как Ким Тэхён умеет решать конфликты, поэтому долго не сопротивляется, бросая:

— Да делай ты, что хочешь, только держи мобильный при себе на всякий случай.

Тэхён же внутренне ликует, неизвестно пока только, чему именно, и открывает двери камеры, жестом указывая парню на выход.

— Опять лапша? – недоверчиво щурится.

— Ты можешь переночевать в относительно нормальной постели, а можешь и дальше ютиться в компании весьма интересных личностей, — намекая на парочку явно спевшихся бомжей с ароматами Рая, начинает Тэхён.

— Что за аукцион невиданной щедрости? Мы клоунов не заказывали, — Тэён дерзит, но обезьянник покидает весьма оперативно, слаженными движениями подгребая обувь и выпрыгивая на свободу.

— Считай, что мне просто скучно смотреть мультики перед сном в одиночестве, — пытается пошутить Ким, дабы разрядить обстановку и наладить доверие, но:

— Да ты старый извращенец! – Тэён смеётся и корчит брезгливую мину.

— Нет, по всей видимости, я старый идиот.

two

Тэхён и сам теряется, зачем позволил себе так опрометчиво поступить. Скорее всего из-за того, что чувствует к подростку какую-то жалость и некоторую степень понимания, а, может, всё из-за пресловутого чувства справедливости. Не должны дети ночевать в одной камере с карманниками. Это неверно и ломает неустойчивую психику ещё сильнее, нежели синяки и ссадины от рук собственного родителя. Да кого в детстве в принципе не наказывали? Это естественный этап взросления и познания мира – пакостить, ошибаться и оступаться. И никто не способен избежать его: ни дети, ни родители.

- Ничего так, - хмыкает юноша, переступая порог и стягивая обувь. Мальчишка изо всех сил пытается вести себя уверенно и даже в некоторой степени надменно, тем не менее, дозволенные границы пересечь боится, стоически ожидая, пока хозяин жилища не разуется и не позволит пройти дальше. – Неплохо для рядового полицейского. Откуда такие деньги? Взятки берёшь?

- Кто тебе сказал, что я рядовой? - Тэхён стягивает куртку (что получается весьма неловко, учитывая повязку и разболевшуюся за день рану).

- На генерала не тянешь, - прямолинейно заявляет парень, но всё ещё жмётся на пороге даже тогда, когда Ким включает освещение, представляя взору просторную гостиную с кухней-студией.

- Генеральский сынок? – подшучивает Тэхён и слегка толкает Тэёна в плечо, чтобы тот не стоял столбом. – Я сейчас тебе вещи найду – можешь принять душ, пока я рамен сварю.

- Ты принципиально лапшой питаешься? – хмыкает школьник, проходя в указанном направлении. Перспектива смыть с себя противный запах камеры кажется весьма манящей.

- Просто на другое времени нет, - Тэхёну хочется отвесить наглецу несколько подзатыльников, беззлобно, скорее поучительно. Но в глубине души Ким осознаёт, что права на это у него нет даже оставаясь наедине.

Ли кивает, принимая вещи, которые первыми попались Тэхёну на глаза, и семенит в сторону ванной комнаты, где очень скоро раздаётся довольный клич и журчание потока воды. Тэхён хмыкает, всё-таки эмоции парня разгадать не так сложно, а шелуха из надменности с нотками хамства быстро спадает, перестаёт раздражать, превращаясь в нечто особенное, вроде изюминки и личного таланта. Замечательное умение – не выводить из себя Ким Тэхёна.

- Ты такой довольный, - изумляется вышедший из ванной Тэён.

Ким как раз заканчивает последние приготовления, доставая из холодильника маринованную капусту и готовые салаты, кои пару дней назад завезла мать.

- Ты быстро, - Тэхён окидывает взглядом молодого человека и хмыкает ещё раз. Ни грамма недовольства или агрессивности, скорее нечто мягкое и уютное, обернувшееся в широкий свитер, рукава которого явно длинны и хлопковые штаны, что волочатся по полу. Мокрые угольные пряди торчат в разные стороны и Ли с его напряжённым взглядом становится похож на домашнего котёнка, которого забыли покормить. – Садись.

Тэён усаживается на высокий стул и уже без стеснения протягивает руки к порции рамена и палочкам. Ким про себя улыбается, наблюдая, с каким аппетитом парень поглощает нехитрый ужин, забывая при этом выставить свои иголки в боевое положение.

- Тебе не говорили, что ты ведёшь себя странно, - бурчит Тэён с набитым ртом, а Тэхён изумляется:

- В каком смысле?

- Ты приглашает несовершеннолетнего мальчишку к себе домой, кормишь его ужином, при этом пялясь на то, как он ест, купаешь и даже даёшь свою одежду с запахом какого-то дорогого парфюма…

- …это обычный стиральный порошок с кондиционером, - поправляет полицейский.

- Так ты ещё и кондиционером пользуешься? – округляет глаза Тэён. Играется. – Тогда мои догадки сто процентов верны!

- Какие же, - с тенью улыбки спрашивает Ким.

- Ты извращенец, - как-то слишком взросло и серьёзно заявляет парень. – Другого не дано.

- А, может, я добрый самаритянин? – Тэхёну становится откровенно смешно, и от того, насколько серьёзно пытается вести себя Тэён, и от его неловких движений и даже от постоянного жевания. Судя по всему, парнишка не на шутку голоден.

- Таких не бывает, - трясёт головой младший, - мы живём во время, когда рыцарство официально преследуется законом. Бойся быть растерзанным стаей волков за такие слова! – Тэён тычет в него палочками, а Тэхён заливисто смеётся. Так сильно и искренне, что тупая боль под лопаткой вновь напоминает о себе.

- Я пойду, - офицер поднимается из-за стола, - на диване лежит постельное бельё. Спокойной ночи.

- Угу, - кивает Тэён и Ким периферическим зрением замечает, как мальчишка поднимается вслед и начинает убирать со стола.
Тэхён чувствует себя странно. Погружаясь под горячие потоки воды, щиплющие израненную кожу и очищающие от рутины рабочего дня, он всё ещё не может сложить все частички мозаики воедино. Ему всё больше начинает казаться, что Тэён и вовсе не способен причинить какой-то вред. И дело не в том, что симпатия на каком-то подсознательном уровне растёт, будто офицер находит отражение собственного прошлого в чёрных глазах из-под ниспадающей чёлки. Тэхён не видит объективного подспорья произошедшего якобы срыва, ведь человек перед ним вполне сдержанный и рассудительный. Он контролирует свои эмоции и останавливается вовремя, не смея пересекать дозволенную линию. Да, Тэён дерзкий, и наглый, и хамоватый – издержки воспитания – но отнюдь не плохой или неконтролируемый.

Когда Ким покидает ванную свет в квартире погашен, а во всех комнатах стоит едва ли не священная тишина. Тэхён не решается пройтись в гостиную, чтобы проверить Тэёна. В конце концов, он не маленький, бежать ему по сути тоже некуда, а усталость последних дней наверняка быстро сморила растущий организм. Полицейский тихонько ныряет в свою комнату, доставая аптечку и включая настольный светильник.

Самое сложное в жизни одному – то, что никто не может помочь сменить повязку. Было бы ранение в бедро или живот, Тэхён с мастерством бывалого врача менял бинты и накладывал мази, но рана под лопаткой, а туда достаться довольно трудно. Ким раскладывает перед собой лекарства, откручивает бутылочку с антисептиком и щедро смачивает им кусок марли. Он заводит руки за спину, но попытка проваливается – не достал. Ким пытается подойти к проблеме с другой стороны, сменив положение рук, но снова терпит неудачу.

- Помочь? – глубокий голос Тэёна заставляет встрепенуться от неожиданности. - Это, наверное, сложно.

Тэхён смотрит в отражение зеркального шкафа, в котором видны чёрные глаза его гостя и слегка кивает. Почему бы и нет?

- Я не знал, что ты ранен, - Ли присаживается на кровать позади Тэхёна и внимательно изучает все разложенные медикаменты.

- Сначала обработай этим, - игнорирует виноватый выпад полицейский и подсовывает уже смоченную марлю.

- Я знаю, можешь расслабиться, - хмыкает Тэён.

- Откуда?

- Это же, вроде как, элементарные штуки – раны обработать, порезы. Сомневаюсь, что тебе над лопаткой ещё какие-нибудь волшебные слова шептать придётся, - ёрничает школьник, но берётся за дело. И получается у него ловко, пальцы легко порхают, дезинфицируя и практически не причиняя боли. Что удивительно, думается Тэхёну.

- А вдруг, придётся, - шутит Ким, стискивая зубы от неприятных ощущений. Он внимательно наблюдает за действиями мальчишки через зеркало и подмечает грациозность вкупе с неспешностью. Немного аристократические качества, делающие ещё нескладного подростка с бледной кожей едва ли не наследником престола.

- Придётся оказать тебе эту услугу, - смеётся младший, - раз уж ты так добр ко мне.

- Почему ты повздорил с отцом? - Киму кажется, что у него получается наладить более-менее доверительный контакт с юношей.

- А ты очень любопытный, да? – кажется, Тэён впервые за всё время смотрит на него настолько искренне и прямо, следуя примеру старшего и обращаясь к отражению в зеркале, а не к самому собеседнику. С одной стороны – так легче, с другой же, можно прямо смотреть в глаза. Правда, любопытный взгляд Ли не упускает возможности рассмотреть оголённый торс мужчины, испещрённый множеством старых шрамов. И самому офицеру от него становится неловко. Он чувствует некую правильность и неправильность происходящего, ловя лишь блёклые тени истины и не улавливая всей сути целиком.

- Профессия обязывает, - игриво подмигивает Ким.

- Просто поссорились, - отвечает Тэён. – Собственно говоря, здесь нет ничего особенного, - школьник начинает наносить заживляющую мазь, легко втирая её в швы пальцами, - не думаю, что это важно.

- И всё-таки…

- Я не оправдал его надежд. Банально, правда? – сдаётся Тэён. Наверное, его сознание давным-давно ожидало возможности нормально выговориться, только сам подросток подавлял это желание, загоняя воспоминания в дальний угол. Он опускает взгляд и снижает тон, со стороны можно даже сказать, что худая фигура, склонившаяся над мужчиной, статична, однако Тэхён всё же вычленяет из звенящей тишины нужные слова. – Наверное, это случилось как раз в день моего рождения. Не думаю, что он желал моего появления. И, тем более, не был рад моему существованию, когда мать ушла. Он до сих пор смотрит на меня, как на её отражение – люди говорят, что мы с ней похожи – и высказывает за то, что когда-то сделала она. Помимо этого есть ещё мои плохие оценки в школе, увлечение танцами и мальчиками. Всё банально, как видишь.

- Погоди, - давится воздухом Тэхён, пока подросток уже заканчивает наложение повязки. – Мальчиками?

- Ну да, - Ким наблюдает за выражением лица школьника, и оно совершенно бесстрастно, если не учитывать притаившегося на дне поистине восхитительно тёмных глаз страха. Но, чего Тэён боится? Что окажется выброшенным за порог, как нашкодивший котёнок? Или того, что ему обязательно придётся выслушивать морали о том, что «нужная девушка просто не появилась в твоей жизни». – Десять процентов населения Земли – гомосексуалисты. Думаешь, Корею они обошли стороной?

- Да нет, - выдыхает Тэхён, - просто странно, что ты решил рассказать о таком отцу.

- Я в этой жизни ничего не решаю пока, если ты не понял, - подросток подмигивает и поднимается с места. – Спокойной ночи.

~*~


Тэхён славится своим упрямством, а ещё тем, что к каждому заданию подходит, как к последнему, выкладываясь по максимуму собственных возможностей. Это не раз доводило парня до ситуаций, когда операция и правда грозилась стать последней в жизни, однако, Ким Тэхён тот ещё везунчик и каждый раз ловко выпутывался из западни. Но он сам вряд ли мог назвать это талантом. Работал много и усердно, не жалея ни времени, ни усилий для достижения цели и, чёрт возьми, всегда получал желаемое.

В основном за счёт того, что не останавливался ни перед чем во благо расследования. Даже перед бессонными ночами за изучением бессмысленных, на первый взгляд, фактов. Перед началом с чистого лица, возвращением к старту.

Так он поступил и на сей раз. Открыл дело заново, пробежался взглядом по заученным отчётам и приступил к изучению фактов, честно спионеренных у Чонгука. Напарник, как и следовало было ожидать, начал с низов, собрав информацию на торгашей и их дилеров. Составил фотороботы, собрал показания, а к некоторым, кои казались ему наиболее перспективными, приставил наблюдение.

Тэхён потягивается над ворохом распечаток и разминает плечо. Ему не хочется спать, мыслительная деятельность вводит в кураж, опьяняет, и мужчина не прочь продлить это чувство баночкой пива, за которой и следует на кухню. Ким тихонько пробирается коридором, стараясь не наделать лишнего шума и не разбудить гостя, но осекается, заметив, как парень сидит на расстеленной постели, поджав ноги и уронив голову. Сначала Тэхён думает, что школьник всё ещё бодрствует, но замирает, замечая ровные подъёмы грудной клетки. Как в такой неудобной позе вообще можно уснуть, тем более, если можно развалить в позе звезды на диване?

Мужчина вздыхает, подходя ближе и аккуратно, чтобы не разбудить, просовывает руки под колени и поясницу Тэёна, укладывая мальчишку в горизонтальное положение. Взгляд проходится умиротворённым лицом, расслабленными, и оттого ставшими ещё нежнее, линиями подбородка и идеального носа, всё ещё тонкими, однако удивительно гармоничными губами и растрёпанной шевелюрой угольных волос. В голове мелькает мысль о том, что Ли очень красив. Его телу осталось совсем немного для того, чтобы возмужать и расправить плечи, чтобы мышцы уверенно оплели все угловатости, превратив нескладное дитя в потрясающего мужчину.

Тэхён укрывает сонное тело и возвращается в комнату, напрочь позабыв о банке прохладного пива. Голову занимают не мысли о задании, и даже не немое восхищение чужой красотой. Ему кажется остро несправедливым тот факт, что в столь юном возрасте Тэёну приходится с боем отстаивать свою личность, идти против веками устоявшейся системы, победить кою пока что не представляется возможным.

~*~


За время непродолжительного сна Тэхён отнюдь не забывает о том, что содержит в доме гостя, но просыпаться под запах свежезаваренного кофе всё равно оказывается непривычным. Полицейский сонно потирает глаза, минуя ванную, и наблюдает на кухне удивительную картину – колкий и наглый Ли Тэён готовит завтрак. На минуту этот факт заставляет сознание подвиснуть, ещё минута уходит на то, чтобы сполна насладиться красивой картиной сонного и домашнего Тэёна, заметно контрастирующей с запертым в клетке волчонком. На третьей минуте своего пребывания Ким всё-таки выдавливает из себя:

- Тебе не обязательно было это делать.

Тэён замирает, поворачивая голову в сторону говорящего, а после пытается легко улыбнуться. Получается робко, на грани провала, но Тэхёна задевает несомненно.

- Ты опаздываешь на работу, а я всего лишь хотел помочь, - объясняется тот. Но не виновато, мальчишка прекрасно понимает, что ничего предосудительного в его поступке нет – лишь молчаливый жест благодарности. – Использование чужой кухни преследуется по закону?

- Да нет, - отмахивается Тэхён. – Где ты научился готовить?

- Мачеха показала пару приёмчиков. Знаешь, она не плохой человек, только безвольный. Защищает свою идеальную дочь, пока отец срывается на мне. Это ведь нормально, да? Любить своих детей, игнорируя остальных?

Мужчина теряется с ответом. Вопрос поставлен слишком сложно и слишком прямо. Он никогда не испытывал недостатка любви, пусть и на собственной шкуре испытал, каково это – отходить от запланированной системы, когда твоя жизнь на десятилетия вперёд решена и расписана едва ли не по минутам. Он идёт в ванную, чтобы избежать колкого взгляда, нуждающегося в словах утешения взгляда. Потому что не находит в себе моральных сил соврать, а реальность ему противна и слегка непонятна.

Когда Тэхён возвращается, школьник уже облачён в свою одежду. Тэён поел и помыл за собой посуду, в то время, как порция Кима сиротливо ожидает на столе. Парочка сандвичей с ветчиной и яйцом, чашка чёрного кофе без сахара и отрытое в недрах холодильника большое красное яблоко. Получается незамысловато, но вкусно. Ким давно не завтракал в принципе, тем более так, чтобы настроение повысилось с отметки нуля хоть на йоту, но этому нескладному мальчику всё же получается подарить нормальное начало дня.

- Я на работу, а ты можешь чувствовать себя, как дома, - обуваясь, сообщает Тэхён. Ли столбенеет от подобного заявления и даже роняет кроссовок, который собирался обувать.

- А разве мне не нужно вернуться в камеру к старым знакомым? – уточняет парень.

- Я с этим как-то разберусь, - Тэхён нашаривает в кармане мобильный и несколько купюр, протягивая, - у тебя ведь нет своего телефона?

- Отец отобрал.

- Не отходи далеко. Можешь заказать чего-то поесть, меня не будет весь день и, вполне может случиться, что буду поздно. Если что-то понадобиться – звони в участок и попроси меня.

Тэхён улыбается, ловя обескураженность на чужом лице, а после легко ныряет за дверь, оставляя подростка приходить в себя в прихожей.

Ему нравится собственный поступок. Он не кичится им, и не надеется, что в небесной канцелярии ему за это начислят парочку бонусных очков, просто творить добрые вещи просто так оказывается до одури приятно. Особенно, когда в детских, пусть уже далеко не наивных, глазах, отражается искренняя благодарность.

~*~


На самом деле, о том, что парень может сбежать и словить на свою задницу проблем Тэхён понимает уже на работе. Инфантильный поступок, продиктованный хорошим настроением (и чем-то ещё, что пока что Ким не распробовал на вкус) выливается в день сомнений и самобичевания. Он, конечно, мог бы позвонить на свой телефон, проверить, всё ли нормально и на месте ли парень, но это кажется мужчине низким. Между ним и Тэёном едва зародилась ниточка доверия, подросток перестал увиливать и уходить от вопросов. Да и ведёт себя скромно и в каком-то смысле даже «взросло».

Поэтому Ким заламывает себе руки и усилием воли не позволяет набрать нужный номер. Только вот домой мчится, совершенно позабыв о том, что в холодильнике мышь повесилась, а парня не мешало бы хоть немного подкормить. Не то, чтобы сам Тэхён был в теле, но Тэён даже на его фоне выглядел каким-то измученным.

- Эй, ты жив? – кричит офицер прямо с порога, а Тэён тут же вылетает из кухни, радостно встречая хозяина квартиры.

- А говорил, что будешь поздно. Спешил? – подначивает подросток. – Можешь даже не пытаться отвертеться – лоб от бега вспотел.
Тэхён поражается логичности выводов и стирает влагу рукавом, следуя за мальчишкой.

- Скоро ужин будет готов, - буднично сообщает тот.

- Ты выходил в магазин?

- Если интересно – чек на столе, - Ли кивает в сторону аккуратно сложенных бумажек.

- Это лишнее, - хмыкает Тэхён. – Мог бы просто пиццу домой заказать, или курицу. Зачем напрягаться?

- Мне было скучно, - отмахивается подросток и буквально заталкивает офицера в ванную, чтобы тот не мельтешил перед глазами и не мешался.

Тэхён не может скрыть от самого себя, что ему приятно. Он вообще привык к одиночеству и долгое время считал себя идеально к нему приспособленным. Конечно, в его квартире периодически появлялись девушки (и даже парни), пытающиеся навести порядок и перестроить жизнь влюблённого в погоню полицейского на семейный лад. Но всё это выходило крайне неудобно самому Тэхёну, это напрягало и вешало ненужные ярлыки. «Просто я не создан для отношений», - оправдывал себя парень. На деле же, он был слишком эгоистичен в своём образе жизни и не хотел его менять даже под предлогом глубоких чувств, коих и не было-то никогда.

Тэён же оказывается приятным исключением. Его присутствие не напрягает, и не подстраивает под себя, в то время, как мальчик определённо не лишён собственных свобод. Тэхён невольно думает, что будь хоть немного постарше, то сошёл бы за идеального сожителя. Тем более, что в «прокачанном», возрастном варианте Тэёна наверняка будет ещё больше привлекательности и шарма. Это чувствуется уже сейчас, в не сформировавшихся зачатках. Ким уверен, что обязательно влюбился бы в такую личность.

Но откладывает эти размышления подальше, едва почувствовав, что ступил на зябкую почву и увильнул в неподобающую сторону. Он всего-то чужой дядька, решивший на несколько дней приютить у себя мальчика. Чуть больше, чем через неделю, ничто не остановит Тэёна от того, чтобы вернуться в привычную жизнь и получать тумаки за то, кем он является. Офицеру при этой мысли становится грустно, но, в то же время, она отрезвляет и заставляет посмотреть на мир здраво.

- Я помогу тебе, - когда Тэхён выходит из ванной, под дверью уже дежурит школьник с аптечкой в руках.

- Не стоит, - Ким слегка пугается и смущается, вспоминая про недавние размышления. А ещё Тэён смотрит слишком прямо и бесстыдно. Но на реплику отвечает лишь хмыканьем и первым проходит в комнату, намекая, что возражения не уместны.

- Как ты получил ранение? – спрашивает парень.

Наверное, им просто жизненно необходимо о чём-то поговорить. Об отвлечённо-близких вещах, разряжающий резко накалившуюся атмосферу. Это похоже на одно на двоих мыслительное поле, сплошь из недомолвок и недосказанности, но Тэхён в своих выводах твёрд и категоричен. Может, ему не всё понятно, но глаза пока что на месте.

Ким рассказывает о важном задании, избегая имён и подробностей, естественно, приукрашивая собственный поступок и возводя его едва ли не до масштабов подвига, на что получает в ответ звонкий смех и лёгкий тычок в бок.

- Не трынди? – кривляется Тэён, вспоминая пресловутую гадкую лапшу в участке, но Тэхён непреклонен:

- Серьёзно! А ты как думал? Я чистил пистолет и случайно едва не засадил себе в сердце? Сзади?

Тэён смеётся ещё сильнее, и похлопывая старшего по плечу, зовёт ужинать. Ким кивает, мол, скоро иду, и тянется к шкафу, чтобы прикрыть нагой торс хотя бы футболкой.

- Зачем? – удивляется подросток на пороге. – Тебе и так хорошо.

- Всё-то ты знаешь, - Тэхён сводит фразу к глупой шутке, и всё-таки достаёт из шкафа свитер. – Я в любом виде великолепен.

- Ну да, ну да.

Тэён оказывается неплохим кулинаром. Нет, на столе не стоит десяток блюд с изысканными закусками – всё просто, но достаточно вкусно. Изголодавшийся по домашней пище офицер уплетает содержимое тарелки за две щеки, косо посматривая на улыбающегося школьника. Тэён больше не боится показывать свои эмоции, и не прячется за глупыми отговорками, когда хочет сделать что-то хорошее в ответ. По идее, так и должно быть: за добро платят добром, на зло отвечают справедливо. Но это слишком «не по понятиям» его прежней жизни, из которой его с корнями выдернули на пару дней. В каком-то смысле это неправильно. К хорошему слишком быстро привыкают, но ведь дети должны знать, что помимо трудностей и невзгод может быть и другая, размеренная и спокойная жизнь.

- Очень вкусно, - хвалит Тэхён, вставая из-за стола и убирая за собой тарелку.

- Я рад, - Тэён смущается, и скрывает улыбку за ниспадающими прядями волос, но Ким всё равно её улавливает. Слишком редкая драгоценность, чтобы потерять. – Поставь тарелку в раковину – я помою.

- Если ты не в курсе, то у меня есть посудомоечная машина, - сообщает Тэхён и его взгляд падает на скрупулёзно сложенные чеки на углу стола. Он сгребает их одной рукой, намереваясь выбросить. Слишком низко было бы проверять, на что ушли доверенные с утра деньги, но мельком замечает название аптеки на одном из них и останавливается. – Ты заходил за лекарствами? – невзначай бросает старший, а Тэён напряжённо замирает. Благо, видно парнишку только спины и офицер не замечает густо заалевших скул на пару с нервно закушенной губой.

Тэхён же заинтересованно пробегается списком товаров, в основном это бинты и антисептик, но в конце замечает смазку и презервативы. Ким давится воздухом, не в силах подобрать ни правильного определения своим эмоциям, ни достойного (читать: цензурного) их выхода.

- Что это? – почти безвольно протягивая бумажку, интересуется мужчина.

- Я ведь не совсем тупой, да? – Тэён гулко выдыхает и медленно разворачивается на стуле. И если Тэхён несколько минут назад был в состоянии обложить этого несносного парнишку матом, то при виде беззащитного и даже несколько умоляющего взгляда, теряется окончательно. – Я понимаю, что в этом мире за всё приходится платить. Я не сын миллионера и у моего отца нет каких-то суперских связей. От того, что ты бегаешь за мной на побегушках никакого толку. Вполне логично подумать, что рано или поздно мы всё равно к этому придём. К тому же, ты довольно красивый, и добрый, и со своей стороны я даже не против, скорее только «за», так что предпочёл заранее запастись всем необходимым.

Тэхён и вовсе не знает, что сказать. Руки чешутся отвесить смачный подзатыльник, выбить всю дурь из юной головы вкупе с желанием хоть когда-нибудь предлагать себя подобным образом. Но Ким не может. В этом порыве есть и искренность, и восхищение, и глубокий (уже поломанный) тихий голос щекочет нервы похлеще профессионального порно. Тем более, что мужчина сам не так давно ступал на эту плоскость, просто не столь открыто.

- Я не буду с тобой спать, - ровным тоном выдаёт Тэхён.

- Я тебе не нравлюсь? – уязвлённо переспрашивает Ли.

- Не в этом дело, - безысходно выдыхает полицейский. – Я старше тебя на десять лет, ты ещё совсем школьник. Да и помог я тебе не для того, чтобы получить что-то взамен. Просто ты слишком напомнил меня прошлого.

- Но я тебе симпатичен, - не отступается парень.

- Как друг, Тэён, как друг, - едва не по слогам чеканит мужчина. Взгляд, избегая контакта глаза-в-глаза, невольно ныряет в растянутый ворот свитера и цепляется за острые ключицы, громя в конец представления о собственной моральности.

- А почему друзья не могу переспать? – хлопает глазами мальчишка, и (о, Боги), даже невинно.

- Потому что «дружеские» отношения не предусматривают члена в заднице. Не знал?

- Я тебе симпатичен, - уже утверждает Тэён. – И я достиг возраста согласия, чтобы вставить свой член в чужую вагину, так что же мне мешает принять член своей задницей.

- Просто «нет», Тэён, - устало выдыхает Ким и потирает виски. – Нет.